КНЯЗЬ-ВЛАДИМИРСКИЙ СОБОР

«Надо, чтобы наша вера носила конкретный характер, и мы знали, за кого молимся»

100-летие Первой мировой войны / 20.08.2014

Протоиерей Владимир Сорокин о книгах, изданных Князь-Владимирским собором к юбилею начала Первой мировой войны …

В год 100-летия начала Первой мировой войны впервые широко зазвучала тема подвига военных священников. В Царском Селе готовится к открытию памятник героям Великой войны, представленный в виде священника, благословляющего воинство на бой за Отечество; в Государственном музее религии открыта выставка «За Веру, Царя и Отечество», призванная раскрыть будни ратников «духовного фронта» войны 1914-1918 годов.

В свою очередь, издательство Князь-Владимирского собора к юбилею начала Великой войны подготовило буклет «Вера и долг. 1914-2014», в котором собраны сведения о священниках, служивших на полях сражений. Кроме того, издательством выпущен «Алфавитный список клира священников и диаконов Ленинградской области на 1 мая 1937 года» — книга, в которой отражена картина церковной жизни Северо-Запада России за несколько месяцев до начала «Большого террора», уничтожившего большинство священнослужителей, упомянутых на ее страницах.

Обе книги представил читателям «Русской народной линии» настоятель Князь-Владимирского собора, председатель Комиссии Санкт-Петербургской епархии по канонизации, профессор СПбДА, благочинный Центрального округа Санкт-Петербургской епархии, кандидат богословия протоиерей Владимир Сорокин.

«Я много размышляю над историей нашего Отечества, я ведь человек старый, родился в 1939 году. У меня особое отношение к памяти тех, кто положил свою душу, свою жизнь за Родину. К настоящему времени установлено около 2 миллионов граждан России, погибших в Первой мировой войне. Это были в большинстве своем православные люди, для которых было естественным веру в Господа претворять через долг служения своему Отечеству. Надо стремиться к тому, чтобы наша вера носила конкретный характер и мы знали, за кого молимся — прежде всего, за образ Божий в человеке, за наших братьев и сестер. Поименно нужно помнить всех, не по признаку «красный» или «белый», а по имени, каким он крестился.

В буклете «Вера и долг. 1914-2014» собраны краткие биографии тех, кто служил, молился, трудился, принимал посильное участие в том испытании, которое постигло нашу страну. Благодаря исследовательским трудам Константина Геннадьевича Капкова, Александра Александровича Бовкало, Александра Константиновича Галкина удалось установить биографические данные многих служителей Церкви — участников Первой мировой войны. Таковых нам известно около 300 человек. Мы составили каталог по фамилиям, с именами, с саном, указав место служения, годы службы, место гибели и даты репрессий.

Князь-Владимирский собор в историю войны вписал свою страницу: прихожане собирали пожертвования, при храме был открыт лазарет для раненых воинов. В соборе продолжается традиция сохранения исторической памяти: на данный момент во Всероссийский Помянник внесено около 3 тысяч имен погибших. К 100-летию начала Первой мировой войны на территории собора организованы две экспозиции «Бессмертный полк. Первая мировая война» и «Преображенцы в Первой мировой войне».

В этом году мы издали еще одну книгу, а, точнее, уникальный документ — «Алфавитный список клира священников и диаконов Ленинградской области на 1 мая 1937 года». Книга составлена по синодику митрополита Алексия (Симанского), который он вел своей рукой в то время, когда оказался единственным правящим архиереем на 6 епархий (Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую, Боровичскую, Череповецкую и Олонецкую).Территория громадная, ведь тогда Ленинградская область имела почти втрое большую площадь, чем теперь.

До сих пор дневник владыки не был известен, его обнаружили несколько лет назад, подлинность его несомненна. Вы знаете, что каждый православный архиерей всегда молится за свою паству. В синодике митрополита Алексия на 1 мая 1937 года оказался 1274 человека — всех он поминал за богослужением. Мы нашли дела тех, кто упомянут в синодике, установили, где служил священник, когда его арестовали, каков был его приговор.

В синодике отражена картина церковной жизни Северо-Запада России за считанные месяцы до начала «Большого террора», в ходе которого было уничтожено большинство людей, упомянутых на его страницах. Как мы установили, из них 804 человека были вскоре расстреляны. Это 63% от общего числа и 80% от числа тех, чьи биографии оказалось возможно проследить. В их числе 3 женщины-псаломщицы, четверо приговоренных к расстрелу умерли, не дождавшись казни, около 45 человек получили различные лагерные сроки до 10 лет. Несколько арестованных были освобождены. Лишь горстка из 26 человек продолжили совершать богослужение без перерыва или после кратковременного выхода за штат, в основном это были клирики Ленинграда и ближайших окрестностей.

Кропотливая работа по уточнению сведений о лицах, перечисленных в синодике, велась более трех лет. Ее выполняли два историка — Александр Александрович Бовкало и Александр Константинович Галкин. Они нашли сведения о каждом человеке и систематизировали их по районам, епархиям, областям, по сану, по храмам. Книга собрала уникальные материалы, попавшие к нам от почитателей владыки Алексия. Люди, сберегшие наследие архипастыря, не хотят, чтобы их имена стали известны, но доверили нам ксерокопии его записей.

В каждом храме должен быть синодик тех священников, которые служили в нем. Мы в Князь-Владимирском соборе не только составили себе такой синодик, но сделали его наглядным, придав ему вид древа, на ветвях которого написаны имена всех, служивших в Князь-Владимирском соборе от самого его основания, со времен Петра Первого. В этом списке и священники, и настоятели, и псаломщики, и чтецы, и певчие — 438 человек.

К 100-летию начала Первой мировой войны в российских городах ставят монументы офицерам и солдатам, участвовавшим в ней, а я считаю, что погибшие в той войне служители Церкви также достойны того, чтобы в их честь был воздвигнут памятник. Знаю, что в Царском Селе планируется установить памятник в образе полкового священника. Считаю, что инициатива хорошая, но выражена не слишком удачно, потому что совмещать оружие (а ведь там священник стоит перед винтовками) и крест — некорректно.

Лучше, чтобы памятником был храм, в котором на памятных досках следовало бы запечатлеть имена фронтовых священников. Я надеюсь, что когда-нибудь будет построен храм в память всех священников, участвовавших в войнах, благословлявших солдат на ратный труд. Наиболее подходящим было бы восстановить храм святого евангелиста Иоанна Богослова на Богословском кладбище, который и ранее был храмом-памятником. Мы продолжаем разыскивать более подробные сведения о полковых священниках, узнаём новые имена и вносим их в наш Всероссийский Помянник».

Анна Бархатова, корреспондент «Русской народной линии»